Коронавластие
Додя-штырь умер от коронавируса первым.
-Неожиданно, – подумал Дурошлеп, – у них вроде смертность ниже нашей была…
Дурошлеп прислушался к себе, сглотнул слюну, ему показалось, что в горле кольнуло, судорожно сглотнул еще раз. Показалось.
Новость о смерти Доди-штыря он услышал с утра в постели через динамик, вмонтированный в спинку огромной кровати.
Он сел на кровати и негромко кликнул “Эй!”
Дверь в спальню тут же с шипением отворилась и вошли двое в защитных скафандрах: одевающий функционал и убирающий. Одевающий нес перед собой комплект одежды. Дурошлеп тяжело встал с постели совершенно голый. Двумя пальцами правой руки показал убирающему на другой конец кровати и брезгливо пошевелил пальцами от себя. Убирающий тут же обогнул кровать поднял с нее неподвижное тело голой молодой женщины, взвалил его на себя и вышел.
Дурошлеп пересек комнату и через тамбур безопасности с двумя дверями вошел в ванную. Оттуда послышались отвратительные в своей физиологичности звуки. Закончив шумный туалет, Дурошлеп все так же голым вышел из ванной и зашел в стеклянную кабину, похожую на душевую, стоящую рядом. Нажал на кнопки внутри кабины, включился кварцеватель- озонатор, пошел ароматический пар. Жирный торс Дурошлепа исчез в облаке этого пара.
Ровно через 57 секунд он вышел из кабины и подошел к одевающему.
Тот начал облачать его обрюзгшее тело в одежды, доставая их из вакуумной полиэтиленовой упаковки: трусы, майку, носки, синие спортивные штаны с двумя белыми лампасами, синюю спортивную кофту, коричневые носки, легкие зеленые кроссовки Дурошлеп пыхтя поворачивался, поднимал, опускал руки-ноги, помогал.
Закончив свою работу, одевающий собрал постельное белье с кровати и унес его.
Дурошлеп взял с прикроватной тумбочки пульт управления, нажал на кнопку, и кровать медленно поехала вниз, опустилась ниже уровня пола. Нажал другую кнопку, и на кровать выехал откуда-то сбоку кусок пола, затем на него подъехали диван, журнальный столик и глубокое кресло.
Дурошлеп тяжело опустился в кресло и негромко произнес “Эй!”
В двери возник подающий функционал в скафандре, обеими руками держа поднос с завтраком, закрытый стеклянным колпаком. Почтительно приблизился к Дурошлепу, поставил поднос на журнальный столик, и, пятясь, удалился.
Дурошлеп сунул руки в похожее на туалетную сушилку устройство сбоку кресла, и обе кисти полностью покрыла жидкость, которая сразу же застыла, образовав тонкие защитные перчатки.
Дурошлеп налил из чайника на подносе травяной чай в чашку, щедро намазал икру морских ежей на приготовленный кусок белого хлеба с маслом. Откусив от бутерброда, он вновь взял пульт и нажал на кнопку. В стене напротив поднялась вверх шторка, за которой был большой плоский экран монитора.
– Эй, – сказал Дурошлеп, – Прошка!
В левом верхнем углу экрана высветился небольшой квадрат, а в нем – застывшая подобострастием маска андроида.
– Весь внимание, хозяин, – произнес андроид Прошка.
– Дай-ка мне этого, охраняющего Доди.
– Сию минуту, мой господин.
В правом углу высветился квадрат побольше, и в нем появился хмурый бритый налысо охраняющий функционал Доди-штыря.
– Ну, что? Не уберег хозяина? – чавкая бутербродом, спросил Дурошлеп.
Бритый мрачно молчал.
– Что молчишь? Вчера же говорили, что в легкой форме.
– Ночью резко, быстро, тяжело, – выдавил из себя охраняющий.
– А вентиляция легких? – сербая чай, поинтересовался Дурошлеп. – У вас же аппаратов этих до хрена.
– Ночью, он с физиологиней был, думали процедура… Бабу допрашиваем сейчас.
– Во-о-о-т, – назидательно сказал Дурошлеп, намазывая теперь черную икру на еще один заранее приготовленный кусок батона с маслом. – Говорил ему: “Моих бери”. Они отборные, деревенские, на любой вкус, цвет и пол. А он со своими, даже не знаю с кем. Не рассказывал. Боялся, что ли? Что теперь делать будешь?
– По инструкции, – ответил бритый.
– Знаю я ваши инструкции. Он точно “нулевой” был, как я? Я его дней пять не видел. Может, это уже “номерной”?
– “Нулевой”, точно. После вашей последней встречи я его из виду не терял.
У Доди-штыря и Дурошлепа был специальный приборчик, с помощью которого они могли удостовериться, что перед ними не двойники, а они сами. Приборчик проверял отпечатки пальцев, радужную оболочку глаз, брал пробу слюны и еще какие-то анализы. Разговаривать они начинали только после такой проверки. А двойников у каждого было по нескольку десятков.
Еще до того, как мир узнал о надвигающейся пандемии коронавируса, Додю и Дурошлепа предупредили о ней друзья-китайцы. Они же снабдили лекарствами, поклявшись в стопроцентной гарантии излечения в случае болезни.
Все же они решили подстраховаться и ушли под землю. Было у них там убежище под одним из городов, не столичных, нет. Ни под одной из их столиц они не решились устраивать этот свой схрон. Опасно, да и работы в секрете не удалось бы удержать. Это ведь не просто большое убежище было, а целый город, не меньше того, который был над ним.
У подземного города было два центра: кластер Доди-штыря и кластер Дурошлепа. Как двое правителей двух разных государств они поселились раздельно.
Под землю было свезено невообразимое количество всего. Даже и не скажешь, что всего необходимого, а просто всего, что могло бы удовлетворить как ежедневные нужды, так и любую прихоть. Причем не только известные прихоти правителей, но и любые неизвестные тоже.
Половина всех запасов предназначалась для поддержания здоровья, остальное – для удовлетворения капризов и развлечения.
В обоих кластерах были оборудованы больницы оснащенные по последнему слову техники и полностью укомплектованные медицинским персоналом высокой квалификации. Больницы были предназначены для обслуживания одного пациента каждая.
Кроме того, огромные склады были забиты самым современным медицинским оборудованием, самыми дорогими лекарствами. Додя-штырь и Дурошлеп панически боялись заболеть.
Под землей работали фермы и заводы по переработке продукции этих ферм. Для выращивания морских рыб и морепродуктов были созданы два подземных озера-аквариума, а морская вода наполняла их по трубопроводу из ближайшего моря, до которого было тысяча с небольшим километров.
Вся городская инфраструктура была создана для этого убежища с нуля, потому пока работала безотказно.
У каждого кластера была собственная охрана, больше похожая на армию.
И у каждого были совершенно секретные департаменты, занимающиеся физиологическим обслуживанием правителей. Никакой информации об этих закрытых подразделениях не было. Живущие под землей люди знали только, что там находятся мужчины, женщины, дети, лилипуты обоих полов и животные, включая экзотических.
Жизнь под землей в одном кластере была организована по сотням, включавшим разных обслуживающих функционалов, в другом – по принципу иерархической пирамиды, где наверху находился ответственный за ту или иную функцию.
У людей под землей не было имен, только буквенно-цифровые обозначения, где буква означала функцию, а цифра – уровень оперативной деятельности и ответственности. Например МГ-37 означало функционала, занимающегося поддержанием определенного запаса морских гребешков в свежем состоянии, а БА-45 вовсе даже отвечал за боекомплект для автоматического оружия на пятой базе внешнего периметра кластера.
Функционалы из-под земли никогда не возвращались на поверхность, а вот с поверхности под землю были поступления, чтобы восполнить естественную убыль и от коронавируса или других болезней, и от “живой охоты”, которую оба кластера устраивали еженедельно.
Новые функционалы проходили через строгий двухнедельный карантин и тщательную дезинфекцию, прежде чем поступить под землю. Им в обязательном порядке брили все волосы на голове и на теле.
Уйдя под земля Дурошлеп и Додя-штырь первое время встречались довольно часто. Для этого от каждого кластера шел в направлении другого озонируемый и дезинфицируемый тоннель, который приводил к помещению для встреч двух правителей. Это помещение представляло собой сферу, разделенную ровно пополам бронированным стеклом. На каждой половине были кресла, диваны, столики – все из стекла, чтобы ничего подозрительного спрятать нельзя было. Были там телеэкраны, у каждого свой, и прозрачные пульты управления.
В бронированную перегородку были вмонтированы чувствительные микрофоны и динамики, так что никаких дополнительных устройств для того, чтобы слышать друг друга, не требовалось.
Когда они встретились первый раз Дурошлеп решил подколоть Додю.
– Слышь, а сюда ты зачем свой биотуалет припер? Здесь ведь нам весь город – биотуалет.
Додя-штырь злобно сверкнул заплывшими глазками и отрывисто парировал:
– А что ж ты свою родню наверху оставил, подыхать, что ли?
Обменявшись любезностями они решили посмотреть, как там наверху справляются их “номерные”. Сначала понаблюдали за “номером 17” Доди-штыря, который посещал военный госпиталь, где находилсь раненые, свезенные с разных войн, и коронавирусные.
– Это ты хорошо придумал, – похвалил Додю Дурошлеп, – чтобы без вариантов. Не успеет вылечится после ранения, как помрет от вируса, а бабы пусть рожают.
Потом включили экран Дурошлепа, посмотрели, как его “номер 47” ходит со злым лицом по грязному коровнику в розовом халате.
Додя-штырь хмыкнул.
– Что-то он у тебя больно стройный, не твоя фигура А халат красивый, правильный.
Дурошлеп не стал отвечать, ушел из “сферы встреч”, пожалев о том, что двойная тамбурная дверь не позволяла ей хлопнуть. На своей половине он отвел душу и по поводу стройного “номерного”, и по поводу халата. Так отвел, что пришлось трех новых функционалов сверху заказывать.
Последующие встречи Дурошлепа и Доди-штыря проходили спокойно. Их примиряло то, что наверху разгоралась пандемия, а это подтверждало мудрость их решения уйти под землю. Они с удовольствием просматривали специально для них сделанные дайджесты смертности по всему миру. С каждой неделей, когда проходили их встречи, людей умирало все больше. Друг перед другом они эмоций не обнаруживали, но внутри у них все ликовало.
Их “номерные” хорошо отрабатывали свои задачи, объясняя, что пандемия – это психоз, придуманный американцами вместе с исламистами, что не надо боятся, а за распространение панических слухов можно угодить в тюрьму.
Нехитрая и циничная ложь работала. Люди умирали послушно.
На это и был расчет: большая часть мира вымрет, а когда все закончится, у них будут самые реальные шансы если не на мировое господство, то на другое мировое устройство.
Под землей случаев коронавируса было немного, они все тщательно расследовались. Некоторых функционалов сразу отселяли в “последний приют”, некоторых исследовали, чтобы мониторить мутации вируса.
Несколько месяцев под землей убедили двух правителей в самом для них главном: жесткая система их личной власти работала безотказно в обоих кластерах. Управлять под землей было значительно проще, чем на поверхности. Никто не сопротивлялся, даже когда их отправляли в “последний приют”. Все люди безропотно стали “функционалами” и довольствовались “остаточной” жизнью, то есть потреблением того, что оставалось после Доди и Дурошлепа. Кому-то перепадало меньше, кому-то больше, но все это были остатки. Никому не позволялось иметь даже собственную физилогиню или физиологического функционала, только после использования хозяином.
Оба правителя наслаждались своей абсолютной властью, иногда обсуждали между собой, как ее улучшить. Друг друга они никогда не любили, иногда ненавидели, но коронавирус и подземная жизнь как-то примирила их.
И вот – на тебе: Додя-штырь отошел в свой личный “последний приют”.
Дурошлеп этому просто так поверить не мог, вызвал к полудню охраняющего.
– Слушай, сгоняй к ним, понюхай, что к чему, – сказал он функционалу. – Попробуй доказательства раздобыть.
Дурошлеп планировал где-то в будущем по-взрослому столкнуться с Додей-штырем, но это только когда пандемия пойдет на убыль. Он не сомневался, што у Доди были те же планы. И тут вдруг непонятка.
– Это не здорово, – думал Дурошлеп. – Что у них там сейчас будет, и кто там будет?
Он снова вызвал на экране охраняющего Доди.
– Слушай, там мой сейчас подойдет, ты потолкуй с ним. Мужики вы грамотные, может что придумаете полезного. А то давай ко мне перебирайся, я тебя знаю, ты подходящий. Ладно, не тороплю, – Дурошлеп отключил связь.
До вечера он так ничего путного не придумал.
Охраняющий вернулся, доложил.
– Прямых доказательств нет, но они там растеряны, толком не могут понять, что делать. Вроде инструкции какие-то были, но путаные. Собираются его сжечь, чтобы никто не надругался. Вот только видео короткое раздобыл тайком.
Дурошлеп взял у охраняющего флэшку, вставил в экран, нажал на кнопку. Охраняющий с пониманием вышел.
На экране Додя-штырь со страшно вздувшимися жилами на шее пытался вздохнуть, судорожно открывал рот, а лицо его багровело. Видео закончилось, всего несколько секунд.
Дурошлеп сидел неподвижно.
К вечеру Дурошлеп сбросил с себя некоторое оцепенение, заказал соку из дыни юбари, чтобы отвлечься. Этот сок улучшал настроение, к тому же это был единственный фрукт, на котором вирус вообще не выживал ни секунды.
Решил сегодня обойтись без физиологического функционала. Принял антистрессовую “живую капсулу” в надежде побыстрее заснуть. Как-то тревожно ему было.
Заснул быстро, но проснулся от того, что начал задыхаться.
Никак не мог вздохнуть полной грудью, потом разом почувствовал острую боль в сердце и резкий болевой взрыв в голове. Он понял, что теряет сознание. Стал шарить по стене, нажимать на тревожные кнопки.
Дверь распахнулась, кто-то вошел в помещение. Приблизился к кровати.
Дурошлеп сквозь пелену разглядел – это был охраняющий. Только тот смотрел на него не как функционал.
Охраняющий что-то поднес к глазам Дурошлепа, чтобы тот мог увидеть.
Дурошлеп с трудом разглядел, что охраняющий между большим и указательным пальцами держал “живую капсулу”, такую, какую он принял перед сном. Из-за спины охраняющего кто-то выглянул. Он с ужасом увидел себя самого. Это был “номерной”.
Дурошлеп все понял, ему оставались считаные секунды. Жизнь уходила из него мучительно.
Возле охраняющего появился еще кто-то. Дурошлеп вгляделся и узнал своего сына.
Наконец, к кровати подошел четвертый.
Дурошлеп посмотрел тому в глаза и без всякого прибора понял, что это был не “номерной”, а самый что ни на есть настоящий ”нулевой” Додя-штырь.
Это было последнее, что он видел в своей жизни.
Автор:Vergilov30.3.2020не в сети 1 час
0Все публикации автора (1)Приватный чат0
Источник: istoriipro.ru
