ЖИЗНЕННАЯ ИСТОРИЯ,
СВЕДЕННАЯ К ИДЕАЛИЗИРОВАННОЙ МОДЕЛИ
* * *
— Три дня назад была убита четвертая женщина, — говорил начальник ГУВД, занимавшийся расследованием особо тяжких преступлений. — Четыре трупа за последние два месяца — это слишком много, майор. Надеюсь, у вас имеется какой-нибудь сдвиг в этом деле, я уже не говорю о догадках или гипотезах.
— Должен вас огорчить, полковник, но сложилась какая-то абсурдная ситуация. Мы чересчур много знаем об убийце по его следам, но, пытаясь раскрутить ту или иную версию, мы непременно оказываемся в тупике. — Майор встал со стула и прошелся вдоль кабинета. — Знаете, полковник, нас учили, что в таких случаях надо отказаться от стандартных приемов и поглядеть на все несколько с иной стороны… — тут он остановился и приложил ко лбу левую ладонь — … не знаю, как точнее выразить свою мысль… Вообще, мне кажется, что ответ должен быть где-то близко. Только от конкретного надо перейти к абстрактному.
Полковник устало вздохнул и слегка улыбнулся, облокотившись на спинку стула.
— Послушай, Зенин, ты не вычисляешь замысловатый интеграл, — сказал он, зная, что тот три с половиной года учился в МИФИ, — ты ведешь следствие. Так что давай. Рассуждать можешь как угодно, но только маньяк должен быть у нас. Я не устанавливаю сроки, но жертв больше не должно быть. Иначе твоя карьера следователя пойдет коту под хвост. — Полковник выдержал паузу. — У меня есть отчет одного из психологов, привлеченных к этому делу, но, зная, что ты лучше воспринимаешь информацию на слух, я бы посоветовал тебе лично встретиться с ним. Он сейчас в 246-ом кабинете.
Майор кивнул головой и направился к двери.
— Константин, — сказал ему вслед полковник, — это, по-моему, отличный специалист, так что прислушайся повнимательнее к тому, что он скажет.
* * *
Зенин постучался в дверь и, не дожидаясь ответа, вошел в кабинет психолога. Майор никогда раньше не видел этого человека, но он почему-то сразу понял, что мужчина, сидящий за столом, — именно тот, кто ему нужен. И еще не проронив ни слова, Зенин понял, что это действительно настоящий психолог — не столько по профессии, сколько по призванию. Его пронизывающий взгляд говорил о глубоком интеллекте и большой внутренней силе, той силе, которая хранится не в мышцах, а в мозгу.
— Здравствуйте, — произнес майор, — Зенин Константин Николаевич.
— Серов. Серов Анатолий Дмитриевич, — ответил тот и крепко пожал руку майора.
Должно быть, он и неплохой гипнотизер, — отметил Зенин, — не только взгляд, но и голос говорят о весьма неординарных способностях. — И он почему-то для себя решил, что с этим человеком можно отлично сработаться. И жаль, что они непосредственно не познакомились раньше.
Присев напротив, майор произнес:
— Я веду это дело, но пока не могу похвастаться результатами. Может быть, вместе нам удастся что-нибудь выяснить.
— Я слышал о вас. Кажется, вы имеете неплохую репутацию. Но подобного рода дело вам, наверное, встречается впервые.
Майор покачал головой в знак согласия:
— Действия человека с психическими отклонениями невозможно предсказать. Может быть, поэтому я оказался в тупике.
— Не совсем так, — ответил психолог. — Вы зря считаете, что действия маньяка не подчиняются логике. Скорее его поступки даже более логичны, чем действия нормального человека, только для того, чтобы их понять, нужно опуститься до его уровня. Опуститься или подняться — это, вообще, спорный вопрос.
— Надеюсь, вы простите мою слабость, — сказал Зенин, — но я с трудом воспринимаю информацию с бумаги. Когда я слышу речь, то слова сразу складываются в образы и тем самым отчетливо запечатляются в памяти. Читая же текст, все намного сложнее… Вы бы не могли непосредственно поделиться своими выводами.
— Вы аудиолист, — отметил Серов, — слух — это ваша стихия. Кстати, я тоже причисляю себя к этому типу людей. Так что из беседы мы извлечем для себя гораздо больше. Тем более, что по моим наблюдениям в процессе передачи текста через бумагу от одного лица к другому информации теряется в полтора-два раза больше, чем в процессе передачи того же текста через беседу.
— Вполне правдоподобно, — заметил Зенин, отметив про себя, что этому человеку нельзя не верить. Интонация и тембр голоса были настолько внушительными, что его речь хотелось воспринимать, как проповедь, считать все сказанное истиной, не требуя доказательств.
— Ну, что ж, — продолжил психолог, — перейдем к делу.
* * *
— Мы имеем дело с совершенно неординарным человеком, — начал свой анализ Серов, — даже в сравнении с людьми его категории. Ну, первое, что бросается в глаза — это специфический выбор жертвы. Здесь я, наверное, не открою для вас ничего нового. Очевидно, что убийца выбирает женщин, исключительно одетых в красное. Вообще говоря, это весьма интересный факт, который позволяет с большой степенью точности создать психологический портрет убийцы. Но об этом позже. Далее, если внимательно изучить следы, оставленные рядом с третьей жертвой, можно сделать достаточно интересное предположение. Дело в том, что женщина, найденная, если я не ошибаюсь в загородной лесополосе, имела несколько необычную походку. Переболев в детстве церебральным параличом, она слегка прихрамывала на правую ногу… даже не прихрамывала, это будет не совсем верно. Понимаете, майор, ее нога имела свою специфическую траекторию при движении. Причем это можно было проследить даже по следам. И что примечательно — убийца преследовал свою жертву вплоть до места преступления точно такой же походкой. — Тут психолог выдержал паузу для того, чтобы до Зенина дошел смысл сказанного, и через некоторое время продолжал: — Я нахожу этому одно объяснение. Наш маньяк страдает шизофренией, это понятно и по ряду других причин, и в частности эхопраксией — непроизвольным повторением чужого движения.
— Но ведь насколько мне помнится, — сказал майор, — вас не было на месте преступления, когда тело убитой обследовали эксперты.
— Совершенно верно, — ответил тот, — я прибыл туда гораздо позже, но следы оставались нетронутыми, и я сразу обратил внимание на их весьма необычную форму, впрочем, как и один из криминалистов. Потом, изучая личность убитой, я сделал соответствующие выводы. В сознании маньяка, следившего за своей жертвой и внимательно изучившего его особенности, отложился механизм походки женщины, и это незамедлительно дало о себе знать. Кстати, в отчетах ваших экспертов прослеживается факт обильного наличия слюны на телах всех четырех женщин. Это также говорит о том, что возможно, маньяк страдает кататонией — одной из форм шизофрении…
В это время раздался стук в дверь, и в кабинет вошла молодая женщина в звании лейтенанта. В левой руке она держала небольшой перочинный ножик, а в правой — вазу с яблоками.
— Здравствуйте, — сказала лейтенант психологу и искоса посмотрела на Зенина.— Одна из слабостей майора, — продолжала она, — нездоровая страсть к яблокам, он без них прямо-таки жить не может. Во всяком случае, наиболее плодотворные идеи у него возникали в процессе их поглощения. — Женщина поставила вазу на стол и протянула перочинный ножик следователю. Посмотрев еще раз на психолога и затем снова на Зенина, она поняла, что поставила майора в несколько неудобное положение и, слегка смутившись, покинула кабинет.
— Угощайтесь! — улыбнувшись, сказал следователь.
— По-моему, вы ей далеко не безразличны, — произнес Серов, посмотрев на Зенина, — если не сказать больше.
Майор слегка качнул головой и развел руками, давая тем самым понять, что тот все верно подметил.
— Ну, что ж, — продолжал психолог, переложив кое-какие бумаги на своем столе. — Вернемся к делу.
* * *
Зенин взял одно из яблок и стал кромсать его ножом, внимательно следя за речью Серова.
— Разумеется, это только догадки, но, тем не менее, желательно было бы обратиться к медицинским картам тех, кто когда-либо обращался к психиатрам, и, разумеется, тех, кто находится на учете. Кстати, многие пациенты с таким диагнозом принимают нейролептики: аминазин или что-нибудь в этом роде. Я не знаю, изменяют ли они картину крови, это просто нужно узнать у специалистов. А ведь на местах преступлений имеются следы крови убийцы, оставленные в результате сопротивления жертвы и по иной причине, — тут психолог несколько изменил интонацию голоса, надеясь, что майор понимает, о чем тот говорит. — Далее… возраст маньяка скорее всего близок к сорока — сорока пяти годам. Следует обратить внимание на даты совершенных убийств. Смотрите, первое преступление произошло, скорее всего, в пятницу. Второе — во вторник. Следующее снова в пятницу, и последнее…
— Последнее вновь во вторник, — закончил фразу следователь, пораженный строгой закономерностью.
— Кстати, сегодня пятница, — не двусмысленно заметил психолог. — Вообще говоря, этот факт должен быть подвергнут глубокому анализу. Это одна из наиболее перспективных ниточек. Здесь имеется, как говорилось в небезызвестном фильме, информация к размышлению.
— Да, — подтвердил майор, — этим надо серьезно заняться.— Он выкинул огрызок в мусорницу и взял новое яблоко.
— Ну и теперь еще несколько интересных замечаний, — сказал Серов. — Во-первых, мне кажется, что тот, кого мы ищем, обладает незаурядным интеллектом. Такое заключение можно сделать исходя из ряда фактов…
* * *
Прошло около пяти часов.
Зенин сидел за столом своего кабинета и рылся в бумагах, разложенных повсюду. За сегодняшний день он получил чересчур много информации, и все услышанное и прочитанное желательно было бы привести в систему. Разумеется, особый интерес представлял анализ Серова, хотя и из отчетов других психологов тоже можно было кое-что почерпнуть.
Наконец, майор облокотился на спинку стула и посмотрел на часы. В принципе, можно заканчивать. Рабочий день пролетел чересчур быстро, но следователь все же почувствовал, как начинает покалывать в правом виску — это был признак умственного перенапряжения. Майор прошелся вдоль кабинета и, захватив яблоко, лежавшее на столе, вновь стал кромсать его ножом и смачно поглощать разрезанные дольки. Сам того не желая, он вновь и вновь думал о сказанном Серовым и анализировал информацию. Очень интересное дело…
В это время в дверь постучались, и перед Зениным возник сам психолог.
— Домой? — спросил майор.
— Да, — ответил тот, — я сегодня чертовски устал, впрочем, наверное, как и вы. Не могу дождаться того момента, как приму теплый душ и усядусь за телевизор. — Серов прошел в сторону окна и спросил: — Ну, что, есть какие-нибудь новые идеи?
— Сегодня был довольно плодотворный день. — Зенин подошел к столу для того, чтобы взглянуть в какую-то бумажку. Но вдруг нож, который он держал в правой руке, неудачно соскользнул, и указательный палец майора обагрился кровью. — А, дьявол! — вскрикнул от боли Зенин и отвел руку от стола для того, чтобы не запачкать деловые бумаги. — Анатолий Дмитриевич, — торопливо сказал он, — возьмите бинт, там, в аптечке, — и следователь указал в сторону шкафа.
Серов мгновенно сообразил в чем дело, и через какие-то секунды он уже ровными слоями бинтовал палец майора. Наконец, сделав тугой узел, психолог положил оставшийся бинт обратно в аптечку и, слегка улыбнувшись, произнес:
— Ну, вот и все. Так сказать, легкая производственная травма.
— Да, — ответил Зенин, подойдя к письменному столу, — все эти яблоки. — Он сложил перочинный ножик и кинул его в ящик.— Кажется, ничего не запачкалось, — произнес он, разглядывая бумаги.
— Вы хотели что-то сказать, — напомнил Серов.
— Ах, да. Я тут много размышлял, — майор уселся на кончик стола, — в общем, не вдаваясь в подробности, скажу: сегодня я хотел бы проконтролировать общественные места северной и восточной частей города. Именно север и восток — на это у меня есть весьма веские причины. Кстати, именно вы натолкнули меня на определенную мысль, сами того не подозревая. Понимаете… в общем, ладно. Это слишком долго объяснять, не буду вас задерживать. Но сегодня, надеюсь, для меня должно кое-что проясниться.
— Ну, что ж, — произнес психолог, — желаю удачи! Очень рад, если смог вам чем-нибудь помочь.
Зенин и Серов пожали друг другу руки, как старые друзья, хотя познакомились они только сегодня. И, кивнув головой, психолог вышел из кабинета.
Следователь посмотрел на свой пораненный палец и, подойдя к окну, открыл форточку и вдохнул свежего воздуха. Необычно прохладный вечер для такого жаркого дня…
Постояв так несколько минут, Зенин сложил все бумаги в стол и вышел наружу. Через несколько минут он уже находился в кабинете полковника.
— Сегодня вечером мне будут нужны люди, — сказал майор,— много людей. И желательно побольше профессиональных работников…
* * *
— Огоньку не найдется? — спросила молодая женщина у парня, стоявшего на автобусной остановке. Тот, не выражая никаких эмоций, достал из кармана зажигалку и, дав прикурить, вновь повернулся в сторону шоссе.
— Ох, какие мы надменные! — брюзгливо сказала брюнетка и, поглубже затянувшись, направилась к вокзалу. И никто не обратил внимания, как вслед за ней направился человек в длинном плаще и черной шляпе, надвинутой на лицо. И красное платье брюнетки выглядело вполне естественно на пестром фоне пассажиров, прибывших на вокзал к ночному поезду.
Наконец, неизвестный мужчина нагнал молодую проститутку, когда та оказалась в относительно безлюдном месте, и, окинув взглядом несколько открытую грудь и стройные ноги, которые платье не очень-то скрывало, слегка улыбнулся ей.
— Сегодняшний вечер вы намереваетесь провести одна? — спросил он.
Брюнетка посмотрела ему в глаза, и мужчина отчетливо увидел лицо женщины, ярко накрашенные губы и чересчур подведенные глаза.
— А ты ничего, — сказала она, выпустив сигаретный дым прямо в лицо неизвестному. Тот, не долго думая, достал из кармана двадцатидолларовый банкнот.
— У тебя есть квартира?
Женщина глупо хихикнула:
— Разумеется.
Мужчина аккуратно взял брюнетку за талию, и одинокая пара медленно скрылась в ночной тьме…
Однокомнатная квартира в каком-то заброшенном доме выглядела относительно прилично, если не считать толстого слоя пыли, скопившегося на небогатой мебели. Окно было зашторено, а у левой стены стояла здоровенная тахта. Проститутка включила ночник и, скинув туфли на высоком каблуке, подошла к мужчине и расстегнула пуговицы на его легком плаще. Тот внимательно осмотрел жилище и вдруг резким движением левой руки обхватил женщину за шею так, что огромная кисть полностью закрыла ее рот. Правой рукой неизвестный вытащил из кармана остро заточенный нож и произнес протяжным леденящим голосом:
— Не беспокойся, детка, тебе будет приятно, — и лезвие его ножа медленно поползло по гладкой коже в сторону груди. Он с удовлетворением отметил, что глаза проститутки наполнились ужасом и внезапным отчаянием, вероятно, та уже сообразила, в чем дело. — В этом году я познакомился с четырьмя женщинами, но среди них не было ни одной настоящей брюнетки, — маньяк приблизился носом к мягким волосам и, чуть прикрыв глаза, медленно вдохнул их запах.
Проглотив слюну, он повалил женщину на тахту. Шляпа слетела с его головы, и проститутка отчетливо увидела лицо мужчины. И совершенно безумный взгляд привел ее в еще больший ужас. — А теперь мы посмотрим, какого цвета у тебя кровь. — Он слегка надрезал кожу чуть-чуть повыше левой груди, от чего женщина болезненно содрогнулась. И затем мужчина медленно, растягивая удовольствие, облизал языком свежую рану…
В это время сзади послышались ровные четкие шаги. Маньяк мгновенно обернулся и увидел фигуру следователя.
— Добрый вечер, Анатолий Дмитриевич, — сказал майор. Комната в мгновение наполнилась людьми в форме и в штатском.
* * *
Зенин приоткрыл ящик стола и вынул оттуда так называемый «жучок». Отдав его какому-то лейтенанту, он вновь повернулся к Серову. Тот уже был облечен в наручники.
— Я ничего не могу понять, — сказал майор. — Я совсем по другому представлял себе таких как вы. Но… как это случилось?
Серов уже осознал свое поражение. Вероятно, он знал, что это когда-нибудь случится, но не думал, что так скоро…
— Большую роль сыграла наследственность. А в остальном… в остальном вполне закономерная случайность. Но, боюсь, вы все равно меня не поймете.
— Думаю, что да, — ответил Зенин.
— Такие как я для вас всегда останутся загадкой. Что ж, это вполне естественно.— Он помолчал. — Я недооценил вас. И даже сейчас я не в состоянии понять, как вы так быстро раскрыли вполне «безобидного» психолога. Это действительно достойная победа. Я уважаю вас за это, майор, несмотря на то, что проиграл я, и проиграл, по-видимому, все…
— Спасибо, Таня, — сказал следователь женщине в красном, которой уже успели обработать рану. — Ты здорово всех нас выручила.
Серов на это грустно усмехнулся…
Вереница из пяти машин направлялась в центр города. Теперь все могут спокойно вздохнуть. Дело, можно сказать, закончено.
Но почему я не чувствую удовлетворения? — думал Зенин. — Знакомое состояние победителя где-то далеко. Может оттого, что мы взяли его слишком поздно? Для четырех невинных женщин этот мир потерян навсегда. Может от этого так неспокойно на душе? Нет, не то…
Убийца, кажется, что-то спросил. Майор повернул голову в его сторону, пытаясь вспомнить вопрос.
— Как я напал на ваш след? — наконец сообразил он. — Все началось с нелепого предположения, где-то внутри, на уровне подсознания. — Зенин слегка развернулся в сторону Серова, решив, что настало время поделиться секретами своей игры. — Вы профессиональный психолог. Но, тем не менее, вы ни разу не обмолвились о том, что маньяк страдает вампиризмом. Ведь верно, вид крови вас приводит в необыкновенное возбуждение? А это в свою очередь утверждали практически все рядовые психологи, хотя вы стояли по уровню интеллекта и образованности на порядок выше их. Быть может, вы скрыли это. Но зачем? Нелепая догадка, не правда ли? Ужасно нелепая. Но когда находишься в безвыходном тупике, то хватаешься за любую безумную идею. Возможно, вы рассказали много правдивого о себе, но этот факт было слишком опасно выставлять напоказ. А ведь о том, что к данному делу привлечены другие психологи, вы не знали! Я невольно развил эту навязчивую мысль. И вот вам новый факт: вы никогда не прибывали на место преступления сразу же после поступления сигнала. Правда, всегда по весьма уважительной причине. Совпадение? А может, вас смущал вид застывшей крови на изуродованных телах? И вы боялись выдать себя? И еще: убийца неплохо знал анатомию, это я отметил из отчетов тех же психологов. Но вы так же умолчали об этом. Ведь вы же учились в медицинском ВУЗе, не так ли? Это было нетрудно установить. Но, разумеется, это все было пока на уровне ребяческих догадок. И тогда я пожертвовал своим пальцем, чтобы непосредственно пронаблюдать вашу реакцию на вид свежей крови. Вы достойно выдержали экзамен. Могу себе представить, каких усилий вам стоило сдерживать свои эмоции. Но и мне не менее трудно было скрыть свои чувства при виде вашего несколько чрезмерного возбуждения и неестественного расширения зрачков. Помните, когда вы бинтовали мне палец, ваши глаза находились прямо напротив моих. Кстати, бинтовали вы профессионально, как настоящий медик. Это сыграло решающую роль. Оставалось лишь оригинально завершить дело. И тогда я вам сообщил ложные районы сегодняшнего контроля, оставляя свободной тем самым весьма определенную часть города. Следить за вами было бы опасно, да и у нас нет настоящих профессионалов в этом деле. Так что вариант с подсадными утками в красных платьях являлся самым оптимальным. — Зенин выдержал паузу. — Так что это была ваша последняя «игра».
Серов молча слушал следователя. На его лице не было никаких эмоций: ни удивления, ни досады. Как показалось майору, он полностью ушел в себя, как говорят в таких случаях в свой внутренний мир, никому не понятный и, наверное, достаточно богатый…
Зло и гений несовместимы, — думал Зенин. — Возможно, это так. Но зло и ум порой идут рядом. И нет более опасного сочетания, чем это. И оно не где-то в воображаемой дали. Оно порой здесь, рядом с нами.
19 октября, — 19 декабря, 1993 г. / 13 / 20 лет
Серия публикаций:Детектив
ЖАЖДА КРОВИ
Автор:Kevin29.3.2020не в сети 6 часов
0Все публикации автора (2)Приватный чат0
Источник: istoriipro.ru
